Ну это ты родился. А к музыке приобщился всеж таки попозже

Ну да, года через 4

Посредством "В лесу родилась ёлочка "

Примерно

Чудесный текст

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
Как способность торчать, избежав укола.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
Русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.

Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я сижу у окна.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
Вещь обретает не ноль, но Хронос.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
Не дает побега; что луг с поляной
Есть пример рукоблудья, в Природе данный.

Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сижу у окна, обхватив колени,
В обществе своей грузной тени.
Я сижу у окна.

И моя песнь была лишена мотива,
Но зато ее хором не спеть. Не диво,
Что в награду мне за такие речи
Своих ног никто не кладет на плечи.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
Признаю я товаром второго сорта
Свои лучшие мысли и дням грядущим
Я дарю их как опыт борьбы с удушьем.

Я сижу у окна в темноте. Как скорый,
Поезд гремит за волнистой шторой.
Я сижу в темноте. И она не хуже
В комнате, чем темнота снаружи.
Я сижу у окна.

Мы рассекаем друг друга мгновенно.
Нас миллионы, и Нам по колено.
Мы курим при встрече, при встрече жмем руки,
Мы сушим тела, чтобы были упруги,
Мы только штанами метем по асфальту,
Нам юбки - измена, а платья - как спальник.

А я слушаю Тома Йорка
Про самый уличный spirit,
И питерский дождь рассекаю
Колесами мотоцикла.
И если ты станешь взрослой
И даже совсем не тоненькой,
Я буду любить тебя так же,
Как в наше первое лето.

Мы врем Нашим мамам, отцов Мы не знаем,
Мы кольца на самый большой надеваем,
Мы травим чернилами голые плечи,
Мы меряем силу ладоней - кто крепче,
Целуемся в четную - узкие губы,
Мы злимся, когда обзывают Нас грубо.
Мы бьем без раздумий, с размаху и точно
По-девичьи нежно, по-девичьи сочно.

Мы любим орехи, Мы белки с хвостами.
Мы скачем по клубам, и схема проста:
Сначала по пиву, потом по танцполу,
И градус крепчает, дальнейшее скоро
И быстро случится в кино, в туалете,
На задних сиденьях без света,
На свете - для Нас не проблема,
Нас больше - Мы стая,
И Нас по-иному уже не заставишь.

Снова она

Ага, нравится

ольга! ольга! тоскую!
тоскую тоскую ольга!
кожей ботинка латаю
дыру из воска и бронзы.
ольга! ольга! мне тяжко!
не жизнь без тебя на болотах!
плевать что ко мне безучастны
аборигены из сквотов.

ольга! из дома новость:
отец по делам ездил в Питер.
твой памятник будет в мае.
всех позовем. не обидим!
мариша стихов почитает
запутается в окончаньях...
отец был красивый и ровный
под веками прятал отчаянье.
ирмуля свой рост сокращала
отцовы гладя запястья.
а он молоком топленным
молчал. разрывался на части.

ольга! ну как же так ольга?!
не манна не каша с брусникой!
давно не виделись!
здравствуй!
здравствуй в небе индиго!
где угол? где угол? поставьте
меня на горох преступлений!
я выдержу всё за возможность
друга увидеть колени!
осиновый кол в душу впился!
я вою под одеялом!
в трамвай как в поход на голгофу!
о господи! только не пьяной!
ольга проснись! я тоскую!
ольга! я вечна рада
тебе приносить бульоны
и россыпи винограда!
и прятаться плакать украдкой
где-то меж связок в гортани.

тоскую! тоскую! тоскую!
и легче чем было не станет.

Не, я такие тексты никогда не понимал!

Vik, и не парься

И не Парюсь. Цоя тоже так и не понял.

Солнце, я становлюсь твоим лучом.
Я режу кожу и оголяю нервы непритворно,
Соли не будет мало тем, кто станет первым,
Слово утонет в голосе минутной боли.
Больше не осталось ничего.
Больше не осталось ничего - теперь мне путь свободен.

Ветер закружит вальс в коре тугих деревьев.
Плечи вишневых стен сольются с белым фраком.
Видишь, в моем саду теперь играют дети,
Игры все те же под кристально-черным флагом.
Я прошу тебя закрой глаза.
Я прошу тебя закрой глаза - мне в эту ночь не спится.

Запах ночных кастров заведомо приятен.
Возраст течет из рук, торопится в дорогу.
Можно теперь тебя обнять, нас только двое.
Кто то уже успел отдать дань некрологу.
Вот и не осталось ничего.
Вот и не осталось ничего - а лето пахнет солнцем.
Это Брод кий, поёт тоже Арбенина

Мне нравится, что вы больны не мной,
Мне нравится, что я больна не вами,
Что никогда тяжелый шар земной
Не уплывет под нашими ногами.
Мне нравится что можно быть смешной -
Распущенной - и не играть словами,
И не краснеть удушливой волной,
Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне
Спокойно обнимаете другую,
Не прочите мне в адовом огне
Гореть за то, что я не вас целую.
Что имя нежное мое, мой нежный, не
Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...
Что никогда в церковной тишине
Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой
За то, что вы меня - не зная сами! -
Так любите: за мой ночной покой,
За редкость встреч закатными часами,
За наши не-гулянья под луной,
За солнце, не у нас над головами, -
За то, что вы больны - увы! - не мной,
За то, что я - увы! - больна не вами!

-Чьи это стихи?
-Ахмадулиной.
-А-а-а. ©

Димка, спасибо -преспасибо! От души порадовал

Да незачто